Наибольшая доля занятых в сельском хозяйстве. … и проигравшие. Экспорт и импорт сельскохозяйственной продукции
Сельское хозяйство России демонстрирует несомненные успехи, но в то же время и многие старые проблемы остаются, и появляются новые. Сокращается численность занятых в сельскохозяйственном производстве — за последние десять лет их численность сократилась на 45%. Это 1,4 млн человек. Хорошо это или плохо? Почему не решается проблема справедливого распределения государственной помощи среди аграрных производителей? Почему фермерские и личные хозяйства производят половину продовольствия в стране, а субсидий из государственного бюджета получают менее 10%?О нерешенных вопросах сельскохозяйственного производства в России откровенно высказался директор ВНИИ аграрных проблем и информатики, академик РАН Александр ПЕТРИКОВ, с которым встретился издатель портала «Крестьянские ведомости», ведущий программы «Аграрная политика» Общественного телевидения России, доцент Тимирязевской академии Игорь АБАКУМОВ.
— Александр Васильевич. Ходит шутка, что аграрные проблемы начинаются с самого названия вашего института…
— Да, Игорь Борисович, эта шутка действительно довольно распространена в экспертном сообществе, даже один высокий начальник как-то сказал: «Теперь я знаю, откуда берутся проблемы в нашем сельском хозяйстве», на что я ответил: «Представьте, что наш институт назывался бы Всероссийский институт аграрных успехов». Там, где есть успехи, науке и экспертам делать нечего.
— Я думаю, что было бы востребовано сейчас такое название института - Институт аграрных успехов. У нас везде успехи, но почему-то про деньги как-то не очень активно говорят. Все деньги, я слышал, уходят в крупные холдинги - это так или нет?
— Ну, если оставить иронию по поводу названия нашего института и по поводу успехов в сельском хозяйстве, то мы действительно знаем, что экономический рост на селе стал уже устойчивым явлением, о котором говорят практически все. Но он был бы еще больше, если бы у нас более эффективно распределялся аграрный бюджет - федеральный и региональный.
— Что в этом смысле показала перепись населения? Вот сейчас подводятся ее итоги.
— Всероссийская сельскохозяйственная перепись, которая состоялась в 2016 году, была второй в истории новой России и принесла немало неожиданных результатов. В частности, если говорить о распределении бюджета, то всем участникам переписи (сельскохозяйственным организациям, индивидуальным предпринимателям) был задан вопрос: получали ли они субсидии и дотации из государственного федерального или регионального бюджета в 2015 году. И распределение ответов таково: положительно ответили на этот вопрос 75% представителей крупных хозяйств, но отнюдь не малых предприятий…
— То есть 75% довольны жизнью?
— Да, но все-таки хочу заметить, 25% не получали субсидий и дотаций. А если взять микропредприятия, то этот процент составляет 56%, а если взять фермеров и индивидуальных предпринимателей — то это 34%. То есть мы видим, что перепись подтвердила, собственно, в количественном выражении давно известный факт, что в нашем сельском хозяйстве малый и средний бизнес примерно раза в 2 поддерживается государством в меньшей степени, чем крупные.
— Я правильно понял, что этот самый малый и средний бизнес производит примерно половину продовольствия?
— Да, это так. И в последнее время мы видим несколько инициатив правительства, которое ужесточило контроль за целевым и эффективным распределением средств государственного бюджета, озаботилось вопросом, как деньги довести до субъектов Российской Федерации. Но позвольте спросить, а что делается внутри субъектов? Как эти деньги попадают на крестьянские счета? Вот я считаю, что это второй самый главный вопрос, который придется решать.
— Александр Васильевич, в этом году 40 лет, как я занимаюсь сельской темой в журналистике. И 40 лет, и последние 25 лет после реформы наиболее интенсивно идут разговоры, как довести деньги до крестьянина. Вот на каком этапе они начинают идти куда-то не в ту сторону? Я не говорю, что их воруют, я этого не утверждаю - я просто говорю, что они куда-то в другую сторону начинают идти, они до крестьянина не доходят. Для этого, собственно, образовывался «Россельхозбанк» в 1991-1992-х гг., если я правильно помню. Сначала был «Агропромбанк», потом «Россельхозбанк», потом он куда-то исчез, потом опять «Россельхозбанк» образовался заново уже специально для того, чтобы довести деньги до крестьян, потому что крупные банки до села не доходят. Почему это надо все через администрацию областей проводить? Почему не сразу?
— Да, действительно… Я думаю, что проблема распределения ресурсов вообще в России - не только бюджетных, но и вообще проблема распределения - нас больше волнует, чем проблема эффективности производства. Это, Игорь Борисович, было до нас и будет после нас. Но если говорить опять-таки без иронии…
— Без иронии невозможно, Александр Васильевич.
— …неравномерное распределение бюджета - я скажу сейчас, может быть, непопулярную и не вызывающую у вас одобрение мысль - отчасти было обусловлено распределением в пользу крупного бизнеса, когда нам пришлось в срочном порядке решать проблему продовольственной независимости страны, в относительно короткий срок, за 10 лет, заполнить рынок отечественным продовольствием, и эту проблему решили крупные хозяйства. Но сейчас речь идет о другом. Сейчас иные задачи выдвигаются. Стоит задача производства более качественного продовольствия, задача экономического роста в сельском хозяйстве не на закупке иностранных технологий, как это было в последние лет 15-20 назад, а на отечественных технологиях, чтобы продукция была значительно удешевлена и была лучшего качества. Вот эти проблемы должны решать не только крупные хозяйства, но и малый, и средний бизнес. И необходимо думать над перераспределением ресурсов.
И еще на один аспект хочется обратить внимание. Да, действительно, у нас двухступенчатое доведение средств. Почему нельзя сразу из федерального бюджета, скажем, из федерального казначейства деньги доводить на счета крестьянских хозяйств и сельхозорганизаций? У нас бюджетная система так устроена. У нас регионы располагают собственными бюджетными возможностями, и они тоже должны участвовать в софинансировании сельского хозяйства. Собственно, так аграрный бюджет построен во всех странах с федеральным устройством - возьмите, например, в Европе: там есть аграрный бюджет ЕС, который формируется в Брюсселе, там есть аграрный бюджет на уровне стран ЕС, а, например, в странах с федеративным устройством (в Германии) есть аграрный бюджет земель. Но когда говорят о европейском опыте, забывают одно: что касается производственных субсидий, там все правила распределения формируются в бюджете, и ни одна страна ЕС не может их изменить.
Я думаю, что и у нас надо построить так бюджет, чтобы производственные субсидии, от чего непосредственно зависят объемы производства, и правила распределения этих денег формировались в Москве, и регионы в этот процесс не вмешивались. У нас же конечные правила субсидирования, дотирования сельского хозяйства пишутся не в Орликовом переулке, а в каждом субъекте Российской Федерации.
— Я напомню нашим читателям: Орликов переулок - это там, где находится Министерство сельского хозяйства.
— Так как правила бюджетирования пишутся не в центре правительством, а каждый регион добавляет свои условия и критерии получения этих денег, здесь много злоупотреблений. Я думаю, что необходима реформа бюджетирования нашей отрасли, с тем чтобы именно здесь, в Москве, определялись конечные правила распределения субсидий.
— И адреса, Александр Васильевич.
— И адреса.
— Фермеры же все известны, они все реестровые - прямо из Москвы можно им на счета деньги перечислять.
— Надо сказать, что в Министерстве сельского хозяйства на самом деле ведется реестр бюджетополучателей, но он является только ведомственным ресурсом, этот бюджет. Здесь необходимо будет подумать и об определенных системах общественного контроля за этим реестром.
И должен сказать, что все-таки не надо путать две цели аграрной политики. Вот я уже сказал, что нам надо было за последние 10-15 лет решить в короткие сроки проблему продовольственной независимости страны, то есть наполнить рынок отечественным продовольствием, прежде всего рынок крупных городов, межрегиональный рынок. Эту задачу мы в целом успешно решили.
— Надо четко сказать, что эту задачу решили агрохолдинги.
— Агрохолдинги. Но в то же время мы упустили социальные аспекты нашей аграрной политики. Приведу такую цифру, что показала перепись. Перепись показала, что, например, за последние 10 лет общая численность занятых в сельскохозяйственных организациях, в фермерских хозяйствах сократилась на 45% - 1 миллион 400 тысяч работников были выведены из сельского хозяйства, а мы продолжаем обрабатывать все ту же площадь (125 миллионов гектаров сельскохозяйственных угодий), ту же самую посевную площадь (около 78 миллионов гектаров). Значит, пришли… Высвобождение в таком количестве работников сельского хозяйства - это плата за эффективность. Плюс, конечно, мало денег тратится на социальное обустройство.
— По-моему, сейчас вообще не тратится, Александр Васильевич.
— Нет, тратится примерно 5% от всех ресурсов государственной программы.
— Заявлено было сколько?
— Это меньше, чем паспорт программы, к сожалению. Все недофинансируется, выделяется всего 5% от ресурсов госпрограммы. Естественно, этого недостаточно.
— В законе о развитии сельского хозяйства определяется, что такое сельхозтоваропроизводитель.
— Да, дано очень оригинальное определение этому понятию. Если в Европе сельхозпроизводителем и бюджетополучателем соответственно считается любое хозяйство, у которого больше, например, 2 гектаров земли в обработке, то у нас критерий другой - надо, чтобы в совокупном доходе сельхозорганизаций или фермерского хозяйства было 70% доходов от сельского хозяйства и только 30% от других видов деятельности. К чему это приводит? У нас можно заниматься в больших масштабах сельскохозяйственной деятельностью, но, если ты не выдерживаешь пропорцию, ты не считаешься сельхозпроизводителем, и соответственно ты не имеешь права на дотации и субсидии. Я думаю, что этот критерий необходимо пересмотреть, необходимо во всяком случае снизить на 50%, а может быть, и вовсе отказаться от этого правила и давать поддержку тем, у кого в обработке, скажем, более 2 гектаров земли, как в Европе, или у нас. Этот вопрос можно дискутировать.
— В Соединенных Штатах приняли такой критерий - это я совершенно достоверно знаю: если ты производишь продукции не менее чем на 1 тысячу долларов в год, то ты уже имеешь право на субсидию, ты уже фермер. Даже если ты фермер выходного дня, как наши шестисоточники.
— Да. В итоге мы искусственно тормозим диверсификацию сельского хозяйства, ведь чтобы хозяйство было устойчивым, оно должно не только зависеть от сельскохозяйственных доходов, которые, как мы знаем, зависят часто от погоды, особенно у нас, но и от других видов деятельности. Но в Америке, Игорь Борисович, существует и другое правило: там по каждому виду субсидий есть ограничения по максимальному объему получаемых из американского бюджета средств. Там если у вас доходы превышают 900 тысяч долларов (в переводе на наши деньги это 54 миллиона рублей), вы ни цента не получите из бюджета в поддержку. У нас таких ограничений нет, поэтому у нас крупным хозяйствам, у которых большие площади земель в обработке, достается и большая часть субсидий. Я думаю, что мы придем к этому. Чтобы достичь более равномерного распределения бюджетных средств и улучшить доступ к этим средствам основной массе сельхозпроизводителей, нам придется перейти к лимитам выделения денег из бюджета.
Опять-таки, повторяю: что касается производственных субсидий, необходимы федеральные, четкие, не допускающие никаких толкований, установленные в федеральном законодательстве и нормативно-правовых актах Министерства сельского хозяйства критерии распределения денег, запрет регионам вмешиваться в переписывание этих критериев, публичный реестр бюджетополучателей, который должен иметь, конечно, гриф «для служебного пользования», потому что у нас нет такого рода публичных реестров, из которых было бы известно, сколько каждый человек денег получает. Скажем, в социальной защите.
— Но по крайней мере на уровне фермерского сообщества это нужно обсуждать.
— И должны вестись реестры всех обратившихся за субсидиями, должна быть фиксация в этом реестре причин отказа от получения субсидий. И с правом для сельхозпроизводителей обращаться в суд, если они считают, что такое право их было нарушено. Вот тогда мы перейдем к более эффективному и социально-справедливому распределению средств. Повторяю, я не хочу, чтобы меня записывали в резкие критики сложившейся системы. Отчасти эта система вынужденная. Надо было в короткие сроки нарастить объемы производства, мы были вынуждены - осознанно это делали - распределять средства в пользу крупных хозяйств.
— Что характерно, никто не был против. Но когда эти большие хозяйства, холдинги начали становиться слишком большими, уже надо было их каким-то образом ограничивать.
— Когда они начинают работать на экспорт - это уже другой разговор.
— Это уже совершенно другой бизнес. Это не наполнение внутреннего рынка, это наполнение рынка в Абу-Даби где-нибудь. Александр Васильевич, что еще показала перепись 2016 года?
— Еще я бы заострил ваше внимание на социальных аспектах, о которых мы уже начинали говорить. В частности, там были вопросы о среднем возрасте занятых в сельском хозяйстве.
— Стареет деревня?
— Надо сказать, что мы имеем из переписи населения данные в целом по сельскому населению, но вот что касается занятых в сельском хозяйстве, перепись - это единственный источник, откуда можно черпать эту информацию. И надо сказать, что мы видим, что за 10 лет, скажем, среди мужчин от 18 до 29 лет - это молодые работники, их удельный вес уменьшился; наоборот, возросла доля работников 60 лет и более.
— Зарплата не растет, судя по всему.
— В том числе и среди женщин. Это, конечно, неблагоприятная тенденция, и необходимо подумать над новыми программами по привлечению молодых работников на село. Даже я знаю, что в крупных хозяйствах эта проблема очень существенная.
— Еще какие проблемы показала перепись?
— Я бы еще назвал одну проблему - это проблема инноваций в сельском хозяйстве. Надо сказать, что впервые в 2016 году эти вопросы были включены в переписные листы, и нас вообще должны волновать эти цифры.
— То есть компьютеризация, роботизация, облегчение ручного труда, я правильно понимаю?
— Не только такие инновации из класса цифровой экономики. Я говорю об элементарном.
— Семена?
— Например, удельный вес посевных площадей, засеянных элитными семенами - в сельскохозяйственных организациях это 7,7%, за 10 лет только на 3 процентных пункта увеличилось, а у фермеров - 4,6%, уменьшилось на 2%. Это очень хороший показатель.
— Спасибо вам большое, Александр Васильевич. Мы говорили об итогах переписи сельского населения, об аграрной переписи. Итоги, с одной стороны, утешительные (сельское население у нас еще есть), а с другой стороны, обижают наших фермеров, обижают тех, кто производит половину всего продовольствия, в сельскохозяйственных кредитах, субсидиях и дотациях.
Контрольная работа по теме «Зарубежная Европа» 10 класс.
1 вариант.
1.Найдите ошибку в перечне главных черт экономико-географического положения стран Европы:
1) соседское положение; 2) приморское положение; 3) внутриконтинентальное положение.
2. Наибольшими лесными ресурсами в зарубежной Европе обладают :
1) Швеция и Финляндия; 2) Финляндия и Греция; 3) Греция и Португалия; 4) Португалия и Швеция.
3. Наибольшее число иностранных рабочих среди всех стран зарубежной Европы имеет :
4. Укажите самые крупные городские агломерации зарубежной Европы : 1) Парижская и Рурская; 2) Рурская и Мадридская; 3) Мадридская и Лондонская; 4) Лондонская и Парижская.
5. Самый мощный в зарубежной Европе металлургический комбинат, ориентированный на использование импортных железной руды и угля и поэтому расположенный в морском порту, находится в:
1) Германии; 2) Нидерландах; 3) Италии; 4) Польше.
6. Установите соответствие :
Страна Подотрасль
1. Финляндия. А. Рыболовство.
2. Исландия. Б. Молочное скотоводство.
3. Польша. В. Картофелеводство.
4. Греция. Г. Субтропическое садоводство.
7. Транспортная система зарубежной Европы выделяется в мире : 1) самой большой дальностью перевозок; 2) самой высокой густотой транспортной сети; 3) преобладанием железнодорожного транспорта; 4) отсутствием речного транспорта.
8. Найдите ошибку в перечне стран-лидеров по развитию международного туризма в зарубежной Европе : 1) Испания; 2) Румыния; 3) Италия; 4) Франция.
9. Старопромышленный район зарубежной Европы – это:
10. Найдите ошибку в перечне стран, расположенных вне центральной оси развития зарубежной Европы:
1) Португалия; 2) Греция; 3) Польша; 4) Бельгия.
1) Дания и Нидерланды; 2) Нидерланды и Португалия; 3) Португалия и Греция; 4) Греция и Дания.
13. Наименьшая доля занятых в сельском хозяйстве характерна для стран:
14. Выберите сельскохозяйственные продукты, экспортируемые из Южной Европы:
2) зерно, сахарная свекла, картофель;
3) молоко, мясо, шерсть;
4) мясные продукты, картофель, овощи.
15. Главный морской порт Германии – это:
1) Гамбург; 2) Бремен; 3) Роттердам; 4) Дуйсбург.
Контрольная работа по теме «Зарубежная Европа». 10 класс.
2 вариант.
1. Найдите ошибку в перечне периодов 20 века, когда политическая карта зарубежной Европы претерпела существенные изменения:
1) 1915 – 1925 гг.; 2) 1955 – 1965 гг.; 3) 1985 – 1995 гг.
2. Крупными ресурсами каменного угля в зарубежной Европе обладают:
1) Швеция и Польша; 2) Польша и Германия; 3) Германия и Италия; 4) Италия и Швеция.
3. Наибольшую долю иностранных рабочих среди всех стран зарубежной Европы имеет:
1) Великобритания; 2) Германия; 3) Швейцария; 4) Швеция.
4. Языки, на которых говорит большинство населения зарубежной Европы, относятся к языковым группам:
1) романской и славянской; 2) славянской и финно-угорской; 3) финно-угорской и германской;
4) германской и романской.
5. Укажите главную отрасль промышленности зарубежной Европы :
1) топливная промышленность; 2) черная металлургия; 3) машиностроение; 4) легкая промышленность.
6. Установите соответствие между странами зарубежной Европы и преобладающими в них отраслями сельского хозяйства:
Страна Отрасль
1. Германия. А. Животноводство.
2. Италия. Б. Растениеводство.
3. Испания.
7. Самый крупный морской порт зарубежной Европы – это:
1) Лондон; 2) Гамбург; 3) Роттердам; 4) Вена.
8. Найдите ошибку в перечне главных финансовых центров зарубежной Европы :
1) Афины; 2) Цюрих; 3) Лондон; 4) Люксембург.
9. Отсталый аграрный район в зарубежной Европе – это:
1) Лондонский; 2) Южная Италия; 3) Рурский; 4) Парижский.
10. Найдите ошибку в перечне стран, расположенных в пределах центральной оси развития зарубежной Европы:
1) Португалия; 2) Италия; 3) Нидерланды; 4) Германия.
11. Выберите пару стран зарубежной Европы, входящих в один субрегион:
1) Австрия и Бельгия; 2) Бельгия и Польша; 3) Польша и Италия; 4) Италия и Австрия.
1) Германия; 2) Франция; 3) Испания; 4) Польша.
13. Наибольшая доля занятых в сельском хозяйстве характерна для стран:
1) Северной Европы; 2) Западной Европы; 3) Восточной Европы; 4) Южной Европы.
14. Выберите сельскохозяйственные продукты, экспортируемые из Западной Европы :
1) цитрусовые, оливковое масло, вино;
2) зерно, мясные продукты, молочные продукты;
3) шерсть, сахар, рыбопродукты;
4) мясные продукты, чай, фрукты.
15. Главный центр автомобилестроения Германии – это:
1) Гамбург, 2) Берлин; 3) Вольфсбург; 4) Франкфурт-на-Майне.
Ответы на тесты «Зарубежная Европа» 10 класс.
1 вариант.
1 -3; 2- 1; 3- 2; 4- 4; 5- 3; 6-1Б, 2А, 3В; 4Г; 7-2; 8-2; 9-3; 10-4; 11-1; 12-1; 13-2; 14-1; 15-1.
2 вариант.
1-2; 2-2; 3-4; 4-4; 5-3; 6- 1А, 2Б, 3Б, 7-3; 8-1; 9-2; 10-1; 11-1; 12-2; 13-3; 14-2; 15-3.
В каких сферах роботизация действительно полезна и необходима, и чего стоит опасаться занятым в сельском хозяйстве людям, разбирался журнал «Агротехника и технологии
»
Нельзя забывать и про главную проблему человечества — перенаселение. Большинство статей о сельском хозяйстве начинаются именно с прогнозов роста численности населения Земли — 8,5 млрд человек к 2030 и 9,7 млрд — к 2050. Прокормить их действительно проблематично, потому что ресурсы планеты истощены, залпы последней зеленой революции с новыми сортами пшеницы Нормана Борлоуга отгремели уже больше 60 лет назад, а население с тех пор выросло более чем в два раза.
Но все же полностью роботы заменить человека в сельском хозяйстве пока не могут. Оказывается, в России такая дешевая рабочая сила, что даже бесплатные «железки» конкурировать с ней не в состоянии. При этом автоматизация все равно неизбежна.
По данным Json & Partners Consulting, производительность труда в российском сельском хозяйстве отстает от производительности в немецком в три раза, а урожайность в нашей стране ниже в 2,5-3 раза. И это следствие не только технологического отставания, но и отсутствия рабочей этики — всегда находятся сотрудники, которые некачественно выполняют свою работу. Исправить существующее положение дел сможет только автоматизация. Именно благодаря ей в России растут надои и повышается качество молока, а птицеводы и свиноводы приблизились к мировым стандартам производства и получили возможность экспортировать свою продукцию.
Использование роботизированных комплексов в сельском хозяйстве позволяет повысить эффективность бизнес-процессов в среднем на 50-70%.
Уже не экзотика
Многие российские агрохолдинги и перерабатывающие компании уже автоматизировали бизнес-процессы и принялись за роботизацию производства, отмечает руководитель центра компетенций в АПК компании КПМГ в России и СНГ Виталий Шеремет. Однако внедрение этих новшеств происходит неоднородно. «В большей степени роботизации подвержены уже структурированные процессы, а также те процессы, в которых такая мера приводит к экономической эффективности», — констатирует специалист.
Есть множество примеров роботизации бэк-офисов, бухгалтерских, юридических и некоторых HR функций, где стоимость труда является достаточно высокой и наблюдается нехватка экспертов на рынке, продолжает он. «В то же время роботизация фронт-офиса, например, в агросекторе — это та область, которая, казалось бы, отлично подходит под саму идею технологической инновации, вызывает интерес, но пока довольно теоретический, потому что стоимость труда в этом сегменте гораздо ниже, и зачастую кейсы роботизации просто не выдерживают экономического анализа», — объясняет Виталий Шеремет. По его словам, это связано с тем, что человеческий труд в отечественном сельском хозяйстве дешевле, чем стоимость современного оборудования.
Однако в перспективе эта ситуация изменится. Сельское хозяйство испытывает серьезный недостаток как квалифицированных, так и неквалифицированных рабочих. Поэтому тренд на роботизацию и удешевление этих технологий со временем, с одной стороны, позволят решить проблему нехватки персонала, а с другой — создадут потребность в высококвалифицированных кадрах, которые и будут вознаграждаться должным образом, прогнозирует Шеремет.
Заменяться роботами в сельском хозяйстве будут те же люди, что и в промышленности и сфере услуг. То есть рабочие, которые выполняют монотонную и механическую работу. Именно повторяющаяся последовательность действий лучше всего поддается автоматизации. «До конца заменить людей на местах в этих сферах еще не готовы, но уже есть прецеденты, где в ряде классов задач системы вроде того же самого искусственного интеллекта, который оперирует большим объемом данных, могут выдавать лучшие с точки зрения вероятности решения, чем человек», — утверждает генеральный директор компании SibEDGE Александр Калинин. С этой точки зрения практически весь труд на фермерском хозяйстве можно автоматизировать хоть сейчас, если есть деньги.
Однако есть направления, где машинам пока еще очень далеко до человека. Хуже всего роботы справляются с творческой работой и операциями, где нет одного правильного ответа, а стало быть, агрономы, инженеры, дизайнеры и маркетологи могут быть спокойны. Хотя уже были случаи, когда люди, работающие на крупных перерабатывающих производствах, например, инженеры, вынуждены были переучиваться или уходить в другие сферы, замечает Александр Калинин. «Зачастую человек-профессионал обходится компании гораздо дороже, чем соответствующий софт. И логичное решение — заменить его. Да, пока еще идет переходный период цифровизации, хотя на сложных производствах люди уже существенно дорожают, и автоматизация становится выгодной альтернативой», — рассуждает он.
Все эти возможности пока по большей части обходят Россию стороной, потому что интенсивность инвестиций в технологическую модернизацию производства вынужденно невысока. Особенно низки темы внедрения радикально новых технологий, цифровизации, роботизации. «Так, в России закупается производственных роботов ежегодно в 80-200 раз (!) меньше, чем в Китае или США», — подчеркивает заведующий отделом Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ Илья Кузьминов.
Человеческий труд в отечественном АПК дешевле, чем стоимость современного оборудования.
Только для больших и богатых
В российском сельском хозяйстве потенциал автоматизации довольно высок только в крупных сельскохозяйственных организациях. Это связано главным образом с финансовыми возможностями таких организаций. Самыми богатыми из них можно считать производителей мяса, которые к тому же имеют все необходимое оборудование для автоматизации. «В животноводстве процессы кормления, уборки у скота, доения коров могут быть полностью автоматизированы, но необходимы квалифицированные операторы автоматизированных комплексов. В среднем комплекс в 200 голов крупного рогатого скота могут обслуживать не более 10 человек», — приводит пример старший научный сотрудник Лаборатории исследований проблем предпринимательства Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС Степан Земцов.
В царстве больших компаний и крупных заводов любое сокращение рабочих рук обычно снижает себестоимость. К тому же переработка мяса — это близкая к промышленности сфера АПК, где традиционно очень активно сокращают потребность в рабочей силе. «На сегодняшний день в России поставлен курс на максимальную роботизацию промышленности. Выбранное направление влияет не на единичные хозяйственные процессы, а на систему и стратегию развития в целом», — констатирует генеральный директор УК ГК «Белый Фрегат
» (группа компаний, в состав которой входит агрокомплекс с производством птицы, переработкой мяса и производством пищевой продукции из птицы) Тимур Гасиев.
Сейчас «Белый Фрегат
» использует ручной труд только для производства бескостной группы. Но при расширении производства там тоже потребуется автоматизация. Однако в компании видят не только плюсы, но и минусы этого процесса.
«По данным международных аналитиков, использование роботизированных комплексов в сельском хозяйстве позволяет повысить эффективность бизнес-процессов в среднем на 50-70 % благодаря снижению расхода ГСМ, сокращению потерь воды и электроэнергии. Но, с другой стороны, у автоматизации есть и недостатки — это высокие затраты на внедрение, возможность технических сбоев, нехватка квалифицированных кадров для обслуживания систем», — рассуждает Тимур Гасиев. По его словам, сейчас ручной труд является менее затратным, но это касается лишь среднего объема производства, каким является «Белый фрегат
». Однако чем больше компания развивает рынок сбыта, вводит новые бренды и виды продуктов, тем актуальнее планирование бюджета с учетом полного перехода на автоматическое производство. Иными словами, автоматизация всего производственного цикла — это серьезное капиталовложение, и вклады неизбежны, если компания ориентируется на высокий результат.
Когда производство автоматизировано, можно очень точно планировать расходы и доходы. И даже доставлять и распределять заказы без участия человека. Такие системы уже вовсю разрабатывают IT-компании. Так, компания SibEDGE работает над созданием веб-ориентированной централизованной системы, которая сможет работать со всем парком устройств мясокомбината. Система тесно интегрируется с ERP (Enterprise Resource Planning — планирование ресурсов предприятия) системой предприятия. У нее будет модернизированный, но при этом понятный интерфейс, что должно положительно сказаться на скорости работы оператора благодаря снижению количества совершаемых в процессе работы ошибок.
Программное обеспечение поможет производителям автоматизировать распределение заказов на мясокомбинатах, а заказчикам — получать свежие мясные товары в один клик.
В растениеводстве же уровень автоматизации пока меньше, и она решает конкретные проблемы, например, управления сырьем и экономии ресурсов. Заменять человека роботами там пока не планируют.
Директор Краснокамского РМЗ Дмитрий Теплов приводит в качестве примера частичной автоматизации скоростной упаковщик для заготовки корма «Сенаж в линию». Для его работы не требуется механизатор и тракторист — ему нужен всего один человек для подачи рулонов, в то время как типичному упаковщику требуется для работы до двух тракторов: один для рулонов и второй — как силовой агрегат для упаковщика. На всю эту технику нужно до четырех человек. Да и производительность будет низкой — около 25 рулонов в час, ведь люди устают, делают ошибки, им необходим перерыв. «Иногда мы встречаем ошибки, которые сотрудники допускают сознательно. Торопятся и убирают в рулоны неравномерно провяленную траву или снижают плотность упаковки рулона, чтобы заработать больше денег при сдельной оплате труда», — признается Дмитрий Теплов. Для контроля таких рабочих внедряются отдельные цифровые решения.
Появление скоростного упаковщика позволило делать до 80 рулонов в час и обеспечивать кормом до 2 тыс. голов при практически полном отсутствии людей.
Хуже всего роботы справляются с творческой работой и операциями, где нет одного правильного ответа.
Победители…
Автоматизация в сельском хозяйстве помогает снизить издержки и повысить эффективность труда, что особенно важно, когда все меньше людей готовы посвятить жизнь сельскому хозяйству. К тому же в развитых странах фермеры стремительно стареют. Например, за последние тридцать лет средний возраст американского фермера вырос с и без того немалых 50,5 лет до 58,3 лет. То есть почти все они без пяти минут пенсионеры. Одновременно с этим за последние 10 лет количество американских ферм упало на 200 тыс. — до 2 млн. «Сегодня в мире один фермер в среднем обеспечивает продукцией 155 человек, по мере развития цифровых технологий в сельском хозяйстве этот показатель вырастет до 255», — говорит Дмитрий Теплов. На практике это будет означать потерю рабочих мест.
«Исходя из нашей практики в крупных индустриальных компаниях, в среднем технология роботизированной автоматизации процессов позволяет заменить двух работников, занятых полный день на рутинном процессе», — подсчитывает управляющий партнер ЦРИИ (Центр Роботизации и Искусственного Интеллекта) Сергей Юдовский.
Зачастую именно возраст фермеров заставляет их прибегать к автоматизации, поскольку работать на ферме пожилому человеку тяжело. Поэтому японские фермеры полюбили беспилотный вертолет Yamaha RMAX для опрыскивания, ведь средний возраст фермера в Японии составляет 66 лет — производить опрыскивание своими силами уже тяжело.
Но есть и альтернативная точка зрения на технологическую революцию в АПК. В России до сих пор не везде есть газ и электричество, не то что интернет, а многим аграриям секретари помогают пользоваться банальным Скайпом, так что правильнее говорить не о роботизации, а об обновлении хозяйств. «Медленный рост производительности труда в сельском хозяйстве России на фоне опять же медленного сокращения числа рабочих мест в отрасли имеет место. Но фактор внедрения новых технологий далеко не является главным», — считает Илья Кузьминов из ВШЭ. По его словам, отдельные благополучные предприятия постепенно повышают свою техническую вооруженность, приобретая вполне традиционное производственное оборудование и машины, существующие на мировом рынке десятки лет и основанные на старых технологиях (например, доильные аппараты и тракторы). Во-вторых, оптимизируются бизнес-процессы. «Иными словами, небезнадежные предприятия вынужденно наводят порядок в производстве, ликвидируют потери сырья, порчу техники, воровство. Безнадежные, наименее эффективные предприятия продолжают отмирать, особенно интенсивно — в неблагоприятных для сельского хозяйства регионах Севера и Востока страны. И этот процесс длится уже более 25 лет», — замечает эксперт.
Тем не менее при сравнении затрат на сотрудника-человека и сотрудника-робота нужно учитывать некоторые особенности, но если брать по минимуму, то эквивалентом заработной платы является годовая лицензия робота, а эквивалентом обучения — стоимость разработки, поясняет Сергей Юдовский. По обоим показателям робот обходится дешевле и, что самое главное, выполняет рутинные процессы точнее, чем человек.
«Если мы рассмотрим предложения крупных вендоров таких технологий, то самая дешевая лицензия обойдется примерно в 150 тыс. рублей в год, при этом с данной лицензией можно будет запускать абсолютно разных роботов, выполняющих совершенно разные процессы. Вряд ли в современных реалиях можно представить сотрудника, обладающего всеми необходимыми навыками и согласного работать круглосуточно за 12,5 тыс. рублей в месяц, включая налоги и социальные отчисления», — приводит расчеты Сергей Юдовский.
За настройку системы нужно будет выложить более крупную сумму, однако срок окупаемости составляет несколько месяцев, особенно если мы говорим о крупном процессе, где заняты десятки сотрудников на полной ставке.
Учитывая, что комбайнеры сейчас в сезон получают сотни тысяч рублей, а механизаторов ищут по соседним регионам, в скором времени все агрохолдинги поймут выгоду от автоматизации, считают эксперты. Никто из них не привык и не будет работать за 12,5 тыс. и уж точно не будет работать 24/7, как это делает роботизированная техника для посева и уборки, а также дроны для контроля за посевами.
Сегодня в мире один фермер в среднем обеспечивает продукцией 155 человек, а по мере развития цифровых технологий в сельском хозяйстве этот показатель вырастет до 255.
… и проигравшие
Проигравшими, как всегда, оказываются обычные сельские жители. Причем образование их может не спасти от безработицы. Роботы вытесняют доярок, а новая техника требует меньше механиков, но сколько именно из них потеряли работу, никто не знает, потому что конкретных данных о структуре занятости в сельском хозяйстве в статистике нет. Известно только, что рабочие места теряются очень быстро. «В целом в 2015 году в России, по данным Всероссийской сельскохозяйственной переписи, насчитывалось около 1 млн работников (0,8 млн постоянных), занятых на сельскохозяйственном производстве в крупных и средних сельскохозяйственных организациях. Для сравнения, в 2006-м их было 2,3 млн, то есть число работников агропредприятий сократилось в 2,3 раза, в том числе в результате определенных процессов механизации и автоматизации», — приводит пример Степан Земцов из РАНХиГС.
По его данным, 58 % занятых в АПК людей могут быть заменены роботами. Поскольку автоматизация производства наиболее вероятна именно в крупных сельхозпредприятиях, в которых постоянно занято не более 0,8 млн человек, то в перспективе к 2030 году работу потеряют около 460 тыс. чел. Но большинство сельских жителей и без этого не работают не то что в АПК, а даже просто на селе.
«Сейчас в России насчитывается около 16,2 млн сельских жителей трудоспособного возраста, из них трудоустроено 14,8 млн чел, при этом в сельском, лесном и рыбном хозяйстве занято не более 4,2 млн чел., то есть всего 28,3 %», — приводит данные Степан Земцов. В последние годы занятость сельских жителей в сельском хозяйстве падает очень быстро: еще в 2006 году более 45 % из них работало в АПК. Уже только поэтому большую часть сельских жителей процессы автоматизации в сельском хозяйстве не волнуют — они их просто не касаются.
Учитывая сильное технологическое отставание российского АПК, лучше всего себя будут чувствовать высококвалифицированные специалисты с сильным высшим образованием. «Неизбежно будет происходить дальнейшая поляризация заработной платы таких специалистов, но скорее по причинам экономического, а не технологического характера, — предсказывает Илья Кузьминов. — Современным успешным агрохолдингам требуются талантливые, выдающиеся по своим личностным качествам специалисты практически за любые деньги, а таких специалистов крайне мало».
В итоге посредственные специалисты с высшим сельскохозяйственным образованием будут работать на не особо успешных сельхозпредприятиях, получая зачастую не больше, чем низкоквалифицированные рабочие на тех же предприятиях, полагает он. Единственной наградой за высшее образование для них будет освобождение от необходимости тяжелого физического труда.
В настоящее время говорить о сильном влияние автоматизации на количество рабочих мест не приходится — работы все меньше и без роботов. «Параллельность процессов технологической модернизации и оттока населения из села не должна вводить в заблуждение: между ними может не быть причинно-следственной связи. Сельское население будет уезжать в города несмотря на появление в сельской местности новых рабочих мест. Сценарий вынужденной миграции из села из-за автоматизации рабочих мест в сельском хозяйстве крайне маловероятен. Тем более что сельскохозяйственная деятельность, согласно статистике, давно не является главным источником занятости сельского населения», — резюмирует Илья Кузьминов.
Переписчики не досчитались домашних животных и самих аграриев. Фото РИА Новости
За последнее десятилетие в России сократилось число работающих в сельском хозяйстве. Численность фермерских хозяйств за это время упала почти вдвое. Таковы результаты последней сельхозпереписи-2016, о которых вчера доложил Росстат. Еще удивительней выглядят данные переписи о сельхозземлях. За последние 10 лет где-то «потерялось» почти 20 млн га.
Как показывают результаты сельхозпереписи, за последние 10 лет в РФ заметно сократилось число почти всех типов сельхозорганизаций. На сегодняшний день в России насчитывается около 36 тыс. агрохолдингов. При этом почти каждый четвертый из них не ведет сельхоздеятельность. 10 лет назад в стране насчитывалось около 60 тыс. крупных сельхозорганизаций, однако треть из них сельским хозяйством фактически не занималась.
Еще заметнее за тот же период сократилась численность крестьянско-фермерских хозяйств (КФХ). В 2016 году их численность оценивалась в 136 тыс. В 2006 году их было куда больше - свыше 253 тыс. Правда, если 10 лет назад фактически половина из всех КФХ не осуществляла сельхоздеятельность, то сегодня лишь каждая третья.
За тот же период в РФ несколько увеличилось количество индивидуальных предпринимателей, занятых в агропромышленном комплексе (АПК). Если 10 лет назад их было 32 тыс., то сегодня – уже свыше 38 тыс. Схожая картина и с личными подсобными хозяйствами (ЛПХ) граждан. По итогам переписи-2016 их количество возросло до 23,5 млн, тогда как 10 лет назад было около 22,8 млн.
В течение последних 10 лет сокращалось не только количество сельхозорганизаций, но и численность работников, занятых в АПК. Если в 2006 году в агрохолдингах трудилось около 2,5 млн человек, то в 2016 году уже только 1,2 млн человек. Аналогичная ситуация и в КФХ. 10 лет назад на всех фермерских хозяйствах было занято 470 тыс. работников, сегодня – менее 300 тыс. человек.
Кроме того, за последние 10 лет в российском животноводстве произошла серьезная переориентация. Сегодня отечественный АПК, похоже, в большей степени заинтересован в производстве быстрого и не слишком затратного продукта. В частности, как следует из данных переписи, за прошедшие годы в хозяйствах всех категорий на 18% сократилось поголовье крупного рогатого скота (КРС). Всего же на сегодня в стране числится около 19 млн голов КРС, тогда как в 2006 году их было больше 23,5 млн. Из 19 млн менее 8 млн приходится на молочных коров. Заметим, 10 лет назад поголовье молочных коров составляло 9,5 млн. При таком сокращении не слишком понятно, как ведомство Александра Ткачева надеется восполнить дефицит молока (см ).
Для сравнения, за тот же период поголовье овец и коз выросло на 21%, до 27 млн. Основной вклад в прирост производства внесли фермерские хозяйства, следует из данных переписи. Куда весомей оказался прирост в производстве свиней и птицы. За 10 лет агрохолдинги фактически удвоили производство птицы (с 244 млн до 434 млн). Более чем вдвое увеличилось в этих категориях хозяйств и поголовье свиней – с 7,9 млн в 2006 году до 19 млн в 2016-м. В итоге на сегодняшний день до 78% производимой в стране птицы и 80% свиней выращиваются именно в крупных агрохолдингах.
«Похоже, что Росстат продвинулся ближе к правде», – комментирует «НГ» результаты переписи гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько. Тем не менее по-прежнему наблюдается некоторый разнобой в данных Росстата. К примеру, обращает внимание Рылько, данные переписи по объему посевных площадей картофеля не совпадают с официальными данными Росстата. «Примерно то же, но в меньших масштабах – по поголовью коров: в ЛПХ по переписи они меньше официальных данных примерно на 270 тыс. голов», – указывает эксперт.
Действительно, данные Росстата и сельхозпереписи зачастую не совпадают. Если по итогам переписи в стране насчитывается 19,3 млн голов крупного рогатого скота, то по официальным данным Росстата – 18,7 млн. Схожая картина и по другим категориям животноводства.
В целом же, замечают эксперты «НГ», перепись показала, что в сельском хозяйстве произошли за последние 10 лет существенные структурные перемены. «И первое, что бросается в глаза, – это сокращение хозяйств, их численности в сравнении с 2006 годом. Это говорит о том, что идет процесс укрупнения, концентрации сельхозпроизводства в руках более сильных хозяйствующих субъектов», – признает профессор Российского экономического университета им. Плеханова Руслан Абрамов.
«Грубо говоря, число аграриев, вне зависимости от масштабов их деятельности в России, с 2006 по 2016 год сократилось почти вдвое», – замечает директор развития сети компании «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский. А стремительное сокращение КФХ не может не вызывать тревогу. «Число КФХ зависит от уровня ставок кредитования в банках, от возможности свободно реализовывать свою продукцию по рыночным ценам, от налоговой политики, от стоимости обслуживания сельхозтехники. Статистика говорит о том, что фермеры по-прежнему чувствуют себя неуютно», – подчеркивает экономист.
Настораживают экспертов и данные переписи по использованию земель сельхозназначения. Как следует из результатов, на сегодняшний день в стране насчитывается свыше 142 млн га сельхозугодий всех категорий. При этом еще 10 лет назад их было почти 166 млн га. Впрочем, замечают в Росстате, за это время сократилась площадь неиспользуемых сельхозземель. По итогам сельхозпереписи-2016, ее площадь не превышает 17,3 млн га, тогда как в 2006-м она составляла 40,5 млн га.
Что примечательно, посевная площадь сельхозкультур за тот же период даже увеличилась. Если еще 10 лет назад площадь посевной по всем категориям хозяйств и культур составляла около 74,8 млн га, то сегодня – чуть менее 80 млн. В первую очередь «приросли» землей фермерские хозяйства.
Однако в сравнении с более отдаленным периодом выясняется, что площадь посевных земель в стране заметно сократилась. В 1990 году общая площадь посевных земель составляла 117 млн га.
«Сельхозперепись охватывает всех сельхозпроизводителей. По идее, она показывает, как используются 222 млн га сельхозугодий страны. И первый вывод настораживает: за сельхозпроизводителями в 2006-м было закреплено 165 млн га земли, а в 2016-м – на 20 млн га меньше. При этом сельхозорганизации забросили 42 млн га. Половина этих земель перешла к фермерам, а остальное? Куда делась эта огромная площадь – перепись не раскрывает», – обращает внимание главный научный сотрудник Центра агропродовольственной политики Российской академии народного хозяйства и госслужбы Василий Узун. «Правда, есть и обнадеживающий вывод: используемая площадь сельхозугодий в 2016 году осталась примерно такой же, как и в 2006-м, – 125 млн га. Но огорчает тот факт, что эта площадь составляет только 56% от общей площади сельхозугодий. Для властей этот результат звучит как приговор», – делает вывод эксперт.
В целом же понять, какие сельхозплощади сегодня не используются по тем или иным причинам, фактически невозможно. Единой оценки нет. По мнению экспертов, заброшенными в стране могут быть до 50–60 млн га.
